Истории про веру

Работаю в эскорте. Начала замечать, что во время "работы" отключаюсь, будто выхожу из тела, совсем ничего не чувствую, но имитировать при этом не забываю, это уже на автомате. Помимо работы, ограничила общение с мужчинами. Они теперь меня все бесят. Бесит их запах, у каждого разный, каждый бесит… Бесит, когда спрашивают: "Как ты любишь?" Да никак! Я ничего не чувствую, кроме отвращения, я не люблю секс! Или ещё забавное: "Почему ты задумчивая/скованная?" Чувак, ты серьёзно веришь в то, что я за десять тысяч тебе тут мелодраму, блять, разыграю с огоньком в глазах? Да ты себя видел вообще? Успокаиваю себя тем, что я иду к цели, и это всё временно. Правда, пугает, что нет ничего более постоянного, чем…

Когда-то с подругой развлекались тем, что, не регистрируясь, заходили на сайты знакомств и смотрели анкеты людей в нашем городе. А городок у нас небольшой. Лучше бы мы этого не делали… Потому что увидели женатых друзей своих отцов, которые "желают сходить на свидание с девушкой", и, самое страшное, наткнулись на отца подруги под другим именем, но с его фотографиями. Больно и обидно. Вера в людей очень пошатнулась после этого.

У меня проблемы со здоровьем. Когда мне было лет 12, ходила только с помощью костылей. Как-то с мамой и бабулей отдыхали в городском парке. Сидим, костыли рядом. Подходит к нам молодая женщина, протягивает мне игрушечного слоника, улыбается и тихим голосом: "Я вот… в автомате выиграла. Это тебе". Так приятно было! Годы спустя игрушку подарила кому-то из малышей, но до того момента она долго дарила мне тёплое чувство доброты и веры в хороших людей.

Моя 30-летняя подруга не верит в генетику. Науку генетику. Говорит, что это чушь, потому что у родителей одна группа крови, а у неё — другая (которая, в принципе, не должна выходить из слияния). А я знаю, что её папа — это не её биологический отец. Об этом проболталась её мама на корпоративе. И с отцом подруги она связалась только потому, что у него квартира в Москве.

Мы с молодым человеком друг у друга первые во всех планах. Начали встречаться в 16 лет, до этого крепко дружили и знали друг друга с рождения. Сейчас нам по 26 лет, мы всё ещё вместе и ещё больше любим друг друга. Однако очень часто слышим о том, что рано или поздно эта история закончится, потому что кому-то из нас "захочется попробовать чего-то нового". Не хочется в это верить, но думать об этом напряжно.

Когда я была маленькой и ходила в садик, нас позвали выступать перед выпускниками-медалистами на районном балу, и мне настолько захотелось себе такую же медаль,что я пообещала себе её получить. И вот прошло 11 лет, и я держу заветную золотую награду за особые успехи. Можете думать,что сейчас эта вещь бесполезная, но я сдержала обещание когда-то данное себе, шестилетней девочке. До сих пор не верится.

Знакомая не окончила даже школу, имеет семь классов. Провинция, её мать-одиночка в секте, опека забила на сумасшедшую и нищую мать, позже забрали в дурку. Все вокруг были в ужасе, мол, как теперь, а знакомая моя вообще не парилась. Она симпатичная, не курила, не пила, с 18 лет работала продавцом косметики, потом в техподдержке. Вышла там за богатого программиста, сейчас живут в Питере, собираются переезжать. Всё ей легко даётся. А я из благополучной семьи и с красным дипломом биохимика одна, пашу в аптеке. С тех пор верю в судьбу.

Муж в молодости ходил к проституткам, и я уважаю его выбор. Когда нужен только секс, лучше пойти туда, чем обещать женщине с три короба, давать ложные надежды на дальнейшую жизнь. Да много на что мужики способны, чтобы свой хуй засунуть, а потом исчезнуть. "Малыш ты же мне веришь, давай без презерватива, я тебя не брошу", "Почему он ушёл, со мной что-то не так?" Плюю в лицо мужчинам, прикрывающим свою похоть высокими чувствами.

У меня есть две лучшие подруги. Одна из них визажист, бровист и по совместительству делает причёски. Вторая же — мастер ногтевого сервиса и наращивания ресниц. Дела у них идут здорово, клиентов много, деньги текут рекой. И всё бы здорово, но у обеих высшее образование за плечами в области экономики и финансов. Я всегда считала их увлечение индустрией красоты несерьёзным занятием. "Ерундой занимаетесь", — говорила я. Очень стыдно за то, что не верила в их успех и не разделяла их энтузиазма.

Мой главный мотиватор с юности — влюбиться в какую-нибудь рок-звезду и представлять, что мы однажды встретимся. Не всерьёз верить, а так, мечтать… Этого хватает, я развиваюсь, улучшаю внешность, строю карьеру, чтобы при этой встрече выглядеть круто. Я счастлива, у меня куча сил. Но со временем мозг осознал, что мечты нереальные, и перестал надеяться на встречу. И у меня пропала мотивация вообще хоть чего-то добиваться в жизни. Обидно, что живу как собачка — ради кого-то. Ради себя жить не умею вообще.

Я не выношу разговоров христиан. Когда я была маленькой, каждое воскресение (училась я и в субботу), класса до восьмого, меня поднимали в шесть утра, чтобы идти в церковь. На мои вопросы: "Зачем?" — мама отвечала, мол, так надо, ты должна славить Бога, просить прощения и т.д. Я не совсем понимала: раз я никогда не видела бога и ничего ему не делала, почему я должна просить у него прощения и славить? Каждое утро воскресенья я хотела спать так сильно, что в храм меня тащили волоком. Буквально. Став старше, я поняла, что у меня есть право голоса, и что вера — не принуждение, и, собственно, перестала ходить в храм. На каждую мою жалобу или нытьё мама отвечала: "Потому что ты в храм не ходишь. А если бы ходила, этого бы не было". Разговоры мамы и дяди о том, что Бог великий и нужно его беспрекословно славить, меня раздражали настолько, что я начала швыряться предметами (чашками, тарелками), стала психованной.

Мне было лет пятнадцать. Ехала я в поезде Москва—Тольятти к бабушке на дачу. У меня был чемоданчик с вещами да коробка... с живым голубем внутри. Я нашла его на нашем балконе, выходила и везла выпустить на даче. Со мной в купе ехала женщина. Ночь, голубь начал яростно долбиться в коробке, женщина проснулась. Я не знаю, зачем я это сделала, но, медленно повернув голову в её сторону, тихо произнесла: "А вы в Бога верите?" Казалось, в темноте я видела, как сверкали её пятки...