Длинные Истории про линии

С лучшей подругой пошли один раз на фотосессию. Перед ней нам делали макияж и укладку, было две женщины-визажиста, и обе они осыпали мою подругу комплиментами в процессе: "Ох, какие у вас шикарные волосы, какая линия бровей, шикарные ресницы". Мне же, когда красили, делали сладким голосом замечания: "Милочка, у вас такие жидкие брови! Придётся здорово подправить их карандашом! С вашими щеками необходим контуринг, чтобы было хотя бы на фото похоже на скулы; ой, у вас такие жидкие волосы, вы бы хоть шиньон надели для фотосессии", - и много подобных "приятностей". Естественно, я чувствовала себя гадко, особенно на фоне подруги, которой наделали комплиментов за ее естественную красоту, а мне лишь подчеркнули, что без кучи косметических уловок - я урод. Конечно, фотосессия прошла без настроения, на фотках я вышла, мягко говоря, не очень, и всю дорогу домой подруга меня утешала, мол, ничего страшного, эти визажистки дуры, я ничем не хуже ее и т.

Работала я когда-то секретарём в приёмной ректора достаточно известного государственного ВУЗа. В те времена не было ещё телефона с несколькими линиями, а стояло порядка 5 телефонных аппаратов. Один из этих аппаратов предназначался для звонков ректору из его окружения и вышестоящих организаций, а один из телефонов был просто телефонов "для справок". По нему всегда звонили с вопросами о поступлении и я как робот сообщала им телефон приёмной комиссии, звонили без преувеличения раз по 100 на дню, т.к. этот телефонный номер фигурировал в телефонных справочниках (тогда не было интернета ))), как телефон приёмной комиссии. И как -то раз на этот номер звонит мужской голос - я как обычно: "добрый день, приёмная ректора", в ответ ни здрасте, ни пожалуйста, просто "кто это?" Знаете, не передать, как я уставала от постоянных звонков на предмет поступления, а тут ещё такое невежество.

Сестра в 18 лет слегла в больницу с опухолью в голове. Вырезали опухоль, год лежала дома, ничего делать нельзя. В итоге, рожать не рекомендуется, физический труд не рекомендуется, и много еще чего не рекомендуется, ибо возможен рецедив. У отца по материнской линии сумасшествие в каждом поколении, но у него нет сестры у него брат, у которого развивается невростения. Мать диабетик с гармональным расстройством, всю жизнь борется с лишним весом, побороть не может. Отец рассыпается на глазах, зубов нет, волос почти нет, зрение хуже некуда. Лечится отказывается. Бабушка по маминой линии умерла от рака, бабушка по маминой линии умер от рака, бабушка по папиной линии умерла от рака (та у которой небыло сумасшествия). Мне досталось в какой-то мере все и от всех. Мне 22 я полный, но борюсь с этим, у меня лысина, рассыпаются зубы, ухудшается зрение, постоянные перепады настроения, затяжные депрессии...и многое другое.

У моей жены дико говнистый характер по отношению к окружающим людям. Она будет звонить на горячую линию супермаркета и жаловаться, прямо стоя в очереди, если на одной кассе больше пяти человек. Она постоянно жалуется на таксистов. Она будет звонить на горячую линию здравоохранения, если очередь к врачу затягивается. Она будет оставлять жалобы и претензии провайдерам связи. Трудовых споров у неё штуки четыре было; чуть что не по Трудовому кодексу — собирает доказательства и бежит в инспекцию и прокуратуру. Везде она знает свои права и обязательно переносит в какую-то тяжбу, если может. Недавно она с работы уволилась, хотела месяц дома отдыхать, а тут заехали новые соседи, затеяли капитальный ремонт. Шум, конечно. Она сразу вызвала экспертизу для измерения децибел, выявила нарушения, накатала иск, участковый к нам ходил три раза в неделю. Соседи на себе волосы рвут, их штрафами задолбали, а тут ещё и иск. Люди не могут ремонт сделать.

Двенадцать лет пишу роман. Буквально живу им, героями, переплетениями сюжета. В голове настоящее кино с монтажом и спецэффектами, диалогами, выверенным таймингом, подобран саундтрек, отчётливы видны актеры, которые могли бы подойти на роли. Написан сценарий на 250 страниц, что эквивалентно 5 сериям по 50 минут. И это только 1 часть, в голове ещё 3, которые мучают меня ежедневно тем, что не написаны. Я даже работаю в индустрии, и знаю нужных людей, которые могли поспособствовать. Беда в том, что я ненавижу себя и жутко боюсь провала. Заранее уверена, что я единственная, кому мог бы быть интересен тот сюжет, что был задуман в книге, и что никому это не надо. Ещё одна причина – это то, что я не могу поставить точку. Пока роман не издан, я могу его менять, но если его напечатать, он словно умрет. Переписываю все постоянно, то то не нравится, то диалоги, то перса убрать, то линию героя поменять. Боюсь свихнуться, потому что думаю о сюжете 24/7.

Ехала в троллейбусе. Подошла контролер, мол, оплачиваем, проездные показываем. Я в сумку, а она открыта... В кошельке деньги за семестр учебы, за общагу и на ватрушки с пряниками... Нашла, где спрятать, называется. Кошелька, конечно же, уже в сумке не оказалось. Начинает екать сердце, и нарастает паника. Дальше кричу погромче: "Люди добрые! Кто кошелек взял — можете не возвращать, только скажите, что там проездной был!" Тут слышу за спиной отвечает кто-то, что был-таки проездной у меня. Стоит парень, лет двадцати, с моим кошельком и проездным... Весь троллейбус замолчал и уставился на нас. Первыми спохватились бабки — молотили паренька авоськами и вспоминали весь его род по материнской линии. Добрая тетя-контролер отобрала мой кошелек и присоединилась к сердобольным старушкам. Потрепанный и помятый парень еле вырвался на следующей остановке.

Прадедушка был врачом в советском концлагере. Очень часто заключенные просили передать письма родным. Прадедушка и передавал, пока эти же заключенные его и не сдали. Его отправили далеко в Сибирь. В конце 1942-го предложили заключенным: или сидите дальше, или идёте на фронт, а после помилование. Прадед и пошел. Вот только всем, кто пошел, не дали ни одежды, ни еды. Так и шли до линии фронта по снегу, кто в чем был, доходило до каннибализма. Часто приходилось приворовывать по пути в ближайших деревнях, иногда люди сами помогали чем могли. На фронте встретил мою прабабушку. Она была на войне снайпером. Саму так же отправили воевать из концлагеря, посадили за то, что делала аборты в военное время. После войны прадедушка стал управляющим больницы, жену оберегал, не давал работать. Оба о войне долго не говорили, берегли детей. Вырастили 3-х сыновей. Прадедушка умер до моего рождения, а прабабушка дожила до моего пятилетия. До сих пор помню её выпечку и доброе, любящее лицо.

У меня маленькая семья. Из всей возможной родни есть только родители и бабушка по папиной линии. Бабушка - сварщик с 40-летним стажем (да-да, моя бабушка - СВАРЩИК). Характер - пиздец, но очень ее люблю. Несколько лет назад ее "попросили" с работы, ну пожилая она уже, 65 тогда было. Предложили взамен место сторожа, согласилась, но очень грустила, ведь она видела всех своих коллег, когда они шли на работу... Потом ее "попросили" и оттуда, теперь она не работает нигде и очень переживает из-за этого. Года полтора назад мы с отцом решили застеклить балкон, для этого требовалось сварить небольшую металлическую конструкцию по периметру балкона. Папа притараканил сварочный аппарат и сказал: у нас в доме есть сварщик - пусть и работает! Вы бы видели лицо бабушки. Она аж загорелась! Такой счастливой я не видел ее очень давно! Потом очень нас благодарила и сказала, что почувствовала себя лет на 30 моложе.

Я люблю своего отца, но в моем подростковом возрасте произошёл случай, который в определенной степени подорвал мое доверие к нему. У нас дома было два телефона, соединенных городской линией: один у меня, другой в гостиной. Отец был выходной в тот день, я делала уроки у себя в комнате, когда позвонила моя лучшая подружка. Нам было по 15 лет. Я крикнула в комнату: "Пап, это меня!". И, как ни в чем не бывало, продолжила трепаться. Мальчики, свидания, шмотки, дискотеки, алкоголь, отношения - мы обсуждали актуальные темы минут 40, пока я случайно не услышала чьё-то дыхание в трубке, не детское. На цыпочках заглянула в гостиную, и да - мой отец подслушивал наш разговор. Меня он не увидел, но я быстро свернула беседу и повесила трубку. Истерики не устраивала и виду не подала (он тоже), но даже спустя 10 лет этот эпизод стоит перед глазами и почему-то жутко обидно...

Жизнь меня сводила с воинственными верующими 2 раза, но зато КАК. Первая - моя бабушка по маминой линии, у которой весь дом заставлен иконами, но при этом она прокляла свою дочь (мою маму) и даже не приехала на похороны, когда мамы не стало. Второй случай - мой муж-мусульманин, который через неделю после регистрации официального брака шантажом тащил меня в мечеть и вопил, что я должна принять ислам. Оттарабанила нужные слова, а потом продолжила жить, как жила. Много изучала и христианство, и ислам, и поняла, что это - не моё. Что не учат эти религии добру и принятию ближнего, как ни крути. При этом я верующая - я верю в Бога, которому можно помолиться от души, которого надо благодарить, который смотрит за нами и нас любит. Я не христианка, я не мусульманка, я просто верю, что Бог в каждом из нас, и никто не знает, кто он, и как его на самом деле зовут.

Завидую девушкам с нормальной комплекцией, и дело даже не в худобе. Так сложилось, что от природы мне достался второй подбородок и огромные щёки, о скулах даже речи быть не может. В детстве ходила, как чупа-чупс на палочке — худое тело и голова размером с арбуз. К 19 годам выросла грудь 5 размера, так сказать, "в наследство" по женской линии. Я не толстая жируха, у меня есть талия и попа, просто немного лишнего веса, но из-за тех двух факторов кажусь плотной тумбочкой при росте 160. Меня бесит, что даже если я похудею до 40 кг, у меня останутся эти ненавистные щёки и сиськи, как у коровы; бесят эти бесконечные подколы про большую грудь, мол, это так круто, я везучая и все мужики будут моими. Про удобство этих бидонов я вообще молчу. Достало! Хочу первый размер и худое лицо :(

У меня неполная семья, отца знать не хочу. Со стороны отца у меня есть бабушка с дедушкой. В детстве я их обожала, мне нравилось приезжать к ним в гости с братом. Нас радушно встречали, кормили, ухаживали. И все "как-бы от души"! Тогда мама вытягивала нас с братом. Денег ни на что не хватало. В 16 лет, вернувшись домой пораньше, я увидела плачущую маму. Оказалось, бабушка со стороны отца на протяжении многих лет вела записи о том, сколько она тратила на нас: траты на жильё, еду, подарки и прочее. Чтобы в суде показать, что её родной сыночек выплачивает алименты! Это было низко! И теперь, она жалуется моей маме и моей второй бабушке, что я им не звоню. А я не хочу её слышать, я не могу доверять ей. У меня из близких остались только мама, брат и бабушка по маминой линии.