Моя мать была доброй, заботливой же...

Моя мать была доброй, заботливой женщиной. Я помню ее улыбку и мягкие руки, которыми она обнимала меня, когда мы были одни дома. Потому что когда приходил отец, не было ни улыбок, ни ласки. Она была слишком мягкой, чтобы уйти от него, и слишком надеялась на божью волю. И по этой самой воле я не могу забыть ее разбитую голову и открытые глаза, которые уже ни на что не смотрят. Отец был тираном, он просто забил ее до смерти по пьяни на моих глазах, а я не мог пошевелиться из-за сломанных ребер. Мне было шесть. После детский дом. Я попал не в самый благополучный: кто-то не дожил до совершеннолетия из-за дешевого пойла, клея или наркоты, некоторые девочки беременели в 13. Грязь, полное безразличие воспитателей и жестокость. Я заставил, если не уважать себя, то, хотя бы, бояться. А в 14 лет я влюбился. Ей было 11, ее родители погибли. Она была самым чистым из всего, что меня окружало. Я хотел быть ее рыцарем и защитником, только в ней я видел свет в том дерьме, в котором находился. И она мне поверила. Мы провели вместе много чудесных часов, она рассказывала мне о своей прошлой нормальной жизни, и мы мечтали, как вместе выберемся. До тех пор, пока мои недоброжелатели не надоумили местную шпану отомстить мне через нее. Ее изнасиловали и избили, потом увезли в больницу, и больше я ее не видел. Прошло 12 лет. Живу в Москве. Образован, обеспечен. Я усердно работаю, после убиваю себя в зале до последнего, чтобы просто вырубаться, приходя домой, без снов о матери в луже крови, о том, что сделали с моей любовью. Я почти ни с кем не общаюсь, замкнут. Я не могу заснуть с кем-то, не хочу, чтобы кто-то слышал, как я кричу или разговариваю во сне. Не хочу, чтобы кто-то узнал.