Длинные Истории про жару

Снимала комнату в двушке, во второй комнате жил парень. У него диабет, инсулинозависимый. Честно говоря, не очень заботился о своем здоровье, так что несколько раз вытаскивала его из гипогликемической комы. Иногда брал еду без спроса, аргументируя тем, что был приступ, и он схватился за первое попавшиеся, которое, кстати, было самым вкусным и дорогим. Но еду жалеть — последнее дело, подумала я. Тут он заболел, почти не выходил из комнаты даже в туалет. Стояла вонь жуткая у его комнаты. Лезть я не стала, но насторожилась. Выходные, ему, очевидно, все плохо, решила узнать, в чем дело. На стук в дверь не реагировал, наученная опытом, забежала в комнату, он без сознания — жар, воняет гнильем. Звоню в скорую. У него гангрена, увезли, назначили операцию. Позвонила его родственникам, попросили прислать фотку ноги, не верят, помогать не хотят. С работы его уволили, такой длинный больничный давать не хотели.

Дело было в Иране. Мы жили там с родителями пару лет. Закрытый русский поселок под охраной, трехметровая стена по периметру. Жара +40 в тени летом. Я была ребенком и училась в местной русской школе, построенной специально для детей командировочных. На территории поселка действовали те же законы, что и во всей стране: хиджабы, платки, никаких открытых "телесов". С этими законами мы быстро смирились и никаких проблем. Но вот на территории школы, куда запрещено было входить местным, нам разрешалось хиджабы снимать и бегать в "европейской" одежде. 10 класс, девочки, конечно, кто во что горазд одевался, лишь бы привлечь внимание одиннадцатиклассников. Вот и у меня была кофта-сетка, напрочь прозрачная, под которую я надевала только лифчик, дополняла это все маникюром в синих тонах, и, конечно, была звездой школы. Классная наша была тетка со строгими взглядами на жизнь. Увидев меня в таком "образе", тут же позвонила папе.

Работала в одной фирме, сидело нас шесть человек в одном кабинете. Все вроде нормальные, кроме одной тётки. Она постоянно жаловалась на всё, критиковала работу остальных, в которой, кстати, не разбиралась. Считала, что мы слишком долго пьём чай, слишком много тратим бумаги на распечатки, следила, если вдруг кто-то задерживался в обеденный перерыв. Но самым ужасном стало то, что в самую дикую жару она запрещала открывать окно или включать кондиционер, потому что ей дует. При этом она сидела на самом сквозняке и прям спиной к кондиционеру. Я предлагала ей поменяться местами со мной – мой стол стоял в уголке, да и другие коллеги, которых она достала, тоже готовы были отдать ей своё место. Но она отказывалась. В один из невероятно жарких летних дней я собралась включить кондиционер, но эта тварь куда-то спрятала пульт. Я сказала, что мне плохо, меня тошнит и болит голова, попросила отдать его, но она не согласилась.

Бабушка рассказал историю своей жизни: "Это был 1933 год, мне было девять лет, мама скоропостижно умерла от воспаления лёгких. Нас осталось трое: я, младшая 5-летняя сестрёнка и братик, которому три года. Отец умер ещё раньше мамы, близких родственников нет. Сестру забрала на воспитание одна соседская семья, а мы остались с братиком вдвоём. Кругом голодовка, как это называли... По всей стране тогда был голод. Это было страшно... последнюю живность из сарая забрали. Я поняла, что мы умрём с ним с голоду. Кто-то из соседей посоветовал добираться в ближайший крупный город в поисках заработка. Мы добрались, походив по рынку нам встретилась женщина, которая согласилась взять меня в дом в качестве помощницы по хозяйству за еду, но… одну. Брата она мне показала куда отвести, сказав, что в этом доме живут дети, которые остались одни, рассказала что делать. И мы пошли... Я подвела его к двери постучала и сказала чтоб он тут стоял а я сейчас вернусь...

Семилетним пацаном в "дремучем" 1979 году я гостил с мамой и старшим братом летом в деревне у дальних родственников. В то лето для чистки дна и берегов там решили спустить пруд. Делали это, оказывается, регулярно раз в 5-7 лет. Искусственные водоемы в этом нуждаются, чтобы не превратиться в цветущее вонючее болото. А ил со дна шёл как удобрение на огороды. Когда от пруда осталась лишь чёрная илистая жижа, вся деревня после работы и мы с братом залезли в неё для ловли руками той рыбы, что не успела сойти с основной водой - всё равно пропадёт. Как же было весело тем летним вечером! Меня радовало, что можно официально вымазаться с головы до ног, не будучи наказанным. Взрослым эта жижа была по самое "не балуйся", мне же - по грудь, а местами - по шею. Поэтому передвигаться в ней было очень трудно. Рыба кишела вокруг меня, щекотала до жути со всех сторон, но ни одну не мог поймать. Выскальзывали из чёрных пальцев. Погнавшись за одной-двумя, я несколько раз погружался в грязь с головой.

Деревня, в которой я проводила каждое лето детства, наполнялась жителями только в это благодатное время года. Все мои тамошние подружки были городскими девочками. Мы обожали купаться в речке и загорать абсолютно голыми на специальном мелком "женском затоне" в километре от деревни выше по течению. Раньше там были коровники и доярки, и скотницы ходили на затон охладиться в жару. Однажды мы прикатили туда огромный, туго надутый чёрный резиновый бублик - камеру от трактора. Наплававшись на нём вдоволь по очереди или вдвоём-втроём, решили попробовать уместиться на нём все сразу - 10 девочек от 8 до 14 лет. Долго рассаживались и балансировали, чтобы не опрокинуться. У нас получилось! Вот только не заметили, как нас вынесло к другому берегу на стремнину и понесло течением. Хотели поспрыгивать, но пожалели младших, не умевших плавать. Так и прокатились голышом под мостом, мимо деревни до рыбацкого затона, где в то время дня никого не было.

Накопила денег на квартиру. Бюджет сильно ограничен, а требование особенное — квартира в конкретном микрорайоне с конкретным видом из окна — мечта моя такая с 15 лет. Осмотрела немало квартир, но везде что-то не то. И вот наконец нашла! Квартира площадью даже больше, чем я рассчитывала, окна смотрят куда надо — идеально! Правда, захламлена сильно, запах противный, без ремонта лет 30 была, но я была к этому готова — денег на квартиру получше нет, а ремонт я и сама постепенно сделать могла. Хозяйка готова продать хоть сейчас, даже сбавить цену при условии, что я хлам сама вынесу. И вот я прохаживаюсь по квартире, готова купить, и вдруг вижу непонятное мерзкое пятно. На вопрос "что это?" хозяйка, не моргнув глазом, говорит: "Это прошлая хозяйка умерла, пролежала дома в жару, вся в желе превратилась, её лопатами отскребали. Вонь была жуткая, рой мух невообразимый, личинки всякие. Но сейчас всё выветрилось, мухи ушли, не переживайте.

Прибежала я с работы и быстро в душ, после всех этих давок в метро и жары адской. Выхожу из ванной комнаты в полотенце, как меня хватает муж за волосы и на пол швыряет. Полотенце слетает, я полуголая получаю ногой в живот, он что-то орет, из-за боли я даже не слышу. Бьет мне пощечины, тычет в лицо телефоном. У меня хлынула кровь из носа. Я сквозь слезы пытаюсь понять, что происходит (за всю совместную жизнь ни разу голос на меня не повысил). Как оказалось, зазвонил телефон, когда я была в душе, и на экране было написано "зайка" (сестра младшая), и там какой-то мужик сказал: "Солнышко, это я, (имя), приезжай скорее, я же жду тебя". А это мой старший брат, который приехал к сестре в гости на пару часов из Германии и звонил с телефона сестры, а я после душа уже собиралась бежать на встречу с семьей. Но мой муж подумал, что это любовник. И, когда я звонила при муже вся в слезах и крови "зайке", и брат все объяснил, ответ мужа: "Ты во всем виновата.

Жили на девятом этаже. Лето, жара. Балкон, все окна нараспашку. Муж решил сделать мне приятное и приготовить обед. Очень хотелось обычной жареной картошечки. Муж колдует на кухне, я в комнате занимаюсь своими делами. Вдруг слышу ор из кухни, бросаю все и бегу смотреть, что же приключилось. А мне навстречу из кухни идет... голубь! Шагает так быстро, в глазах испуг! За ним - муж с полотенцем. Накинули на голубя, выпустили его с балкона, пернатый полетел быстрее ветра! На вопрос, что же случилось, и как голубь оказался в квартире, муж показал на отрытый балкон и почти со слезами в голосе рассказал, что отвернулся помыть посуду, как вдруг услышал хлопанье крыльев. Поворачивает голову, а голубь сидит... в сковородке с картошкой! Секунду они смотрели друг на друга, потом муж закричал, и голубь спрыгнул со сковородки и бросился пешком наутек из кухни, где его встретила, собственно, я.

С детства не ем молочные каши. Отвращение выработалось в садике от всеобщего: "Фууу... пенка!" Мама об этом знала, мне никогда молочку не предлагала для того, чтобы не провоцировать конфликты. Однажды маме пришлось с утра уехать по делам, и функция кормления завтраком восьмилетнюю меня и трёхлетнего брата была возложена на папу. Папа получил чёткий инструктаж: брату — кашу, сваренную мамой заранее, мне — омлет. Брат в садик не ходил и кашу лопал с удовольствием. Папа решил, что омлет жарить ему лень, каши нам на двоих хватит, чего париться-то. Я, естественно, увидев перед собой тарелку с кашей, сказала, что не буду её есть. И начался воспитательный момент: "Не выйдешь из-за стола, пока тарелка не будет пустая!" Ну, не выйду, так не выйду. Сидела я над тарелкой часов пять. Характер на характер наехал, сдаваться я не собиралась. Меня спасла вернувшаяся домой мама, которая, поняв, что произошло, чуть не надела тарелку с кашей папе на голову.

C недавних пор живу в штатах, какое-то время была в Новом Орлеане. Там еще свежи воспоминания о разрушениях, вызванных ураганом Катрина и бытует там одна история, но обо всем по порядку. Так вот, после того, как вода отступила и жители стали разбирать завалы, власти города организовали вывоз холодильников из этих районов т.к. техника, полная продуктов, пробывшая несколько дней под водой - это катастрофа сама по себе, а тут еще и жара. Жителям было предписано обмотать холодильники скотчем, чтоб не открылись и поставить на тротуар возле проезжей части, чтоб мусоровозам было легче их забирать на свалку. Позаботились так сказать о санитарии в городе, которому еще только эпидемии не хватало. Вот только среди горожан бытует упорный слух, что вместе с холодильниками (а точнее в них) с лица земли были убраны несколько местных криминальных авторитетов, а так же разнообразных стариков, семьи которых решили от них избавиться для получения большей компенсации...

У меня родители — инженеры лесного хозяйства. Всё моё детство прошло на грядках. С ёлочками. Сначала их сеют, потом они всходят, малюсенькие совсем, по три иголочки. Их нужно защищать от птиц, от града, поливать в жару. Пропалывать раз в две недели примерно. Получается, что заканчиваешь "круг" в несколько соток и заново. Потом они вырастают, их рассаживают пореже, чтобы не мешали друг другу расти, к пяти годам они становятся дико колючими, высотой примерно 30 см. И ёлочек-пятилеток, уже жизнеспособных, высаживают в лес. А если ёлке срубить макушку, то 80%, что она умрёт. Новогодняя пора для меня — пытка. Видеть сотни и тысячи срубленных ёлок, треть которых — это макушки от больших (они более пушистые, чем молодые). Я не знаю, что будет с планетой через 50-70 лет, ведь почти всё лесное хоз-во переведено в частное и не финансируется. Питомников (так это называется) почти не осталось. Плакать от этого хочется.