Популярные Истории про тяжелую жизнь

Всю жизнь двоюродному брату бабушка жопку целовала. Ему ж тяжело, без папы вырос! В чужом городе живет! Квартирка на нем. И вот бабушке стало плохо, шансы на выздоровление очень невысокие, не ходит. Так этот олень собрался к ней ехать, чтоб деньги забрать! Она ж этому 35-летнему кабану, как выяснилось, по 15 000 каждый месяц с пенсии переводила, а теперь перестала, накопились его денюжки там! А мы скидываемся на ее лечение, за сиделку и лекарства! Потребительское говно выросло.

Бывший муж очень любил свою мать, был очень к ней привязан. Её скоропостижная смерть стала для него ударом. Конечно, я, как могла, поддерживала: занималась похоронами, наняла психолога, который приходил на дом, пыталась отвлечь, развеселить. Ничего не помогло, и муж начал пить, потом потерял работу, кодироваться отказывался, так как проблемы не видел. Я поняла, что я не из тех женщин, которые могут годами тащить на себе мужа-алкоголика, которому было абсолютно наплевать, на что мы будем жить. Он не видел ничего, кроме своего горя и бутылки. Я выдержала пять месяцев и приняла самое тяжелое решение в своей жизни — развод. Самое ужасное, что почти все родственники и друзья считают меня предательницей и эгоисткой, ведь «могла бы постараться вытащить, он же всего полгода пьёт, значит, ты его не любила». А я действительно любила, но только себя и дочь я люблю больше и не могу позволить ей расти в семье, где папа — алкоголик.

У моей коллеги трудный период в жизни. Сын психически больной, муж хочет развода, у неё нервный срыв и денег не хватает. Я всё понимаю, ей сложно, хочется поддержки, но она почему-то решила, что я её лучшая подруга. Теперь на каждом перерыве и обеде она садится со мной и плачет. Сидит, рассказывает о том, как ей тяжело, и плачет. Как же меня это задолбало! Я не психолог, не родственница. Я хочу отдыхать в свои перерывы, а не смотреть на её сопли. Избегаю её, как могу, а то срыв будет у меня.

Никогда не была особо верующей, но в тяжёлый момент жизни мне помогла именно церковь. Точнее, священник. Хороший батюшка лучше психолога. Приходишь к нему на исповедь, а он выслушает с сочувствием и пониманием. Сразу становится легче, как камень с души упадёт. Для жителей глубинки поход к психологу не всегда возможен, да и затратно это. А батюшка всегда доступен. После этого понимаешь, что ты не такой уж мерзкий человек, и всегда есть шанс.

Я — мерзкий, безвольный, слабый и зависимый от алкоголя человек. Ни один мой день не проходит без рюмки вина или стакана виски. Я прикрывала свой алкоголизм тем, что меня пытался изнасиловать мой отец, и тем, что мне было тяжело воспитывать одной ребёнка. Но на самом деле моя жизнь сложилась гораздо лучше, чем у многих: у меня есть прекрасная дочь, своя квартира, хорошее образование и прекрасный молодой человек. Просто я — безвольный алкаш, который не может справиться с зависимостью.

Знакомы с одним молодым человеком уже четыре года. Никаких отношений, просто общение время от времени. Последние три ночи мы болтаем, смотрим фильмы, а недавно просто обнимались шесть часов, также без каких-либо намеков. И я впервые почувствовала облегчение, так как в жизни сейчас все в Тартарары летит, я расслабилась. Это действительно необыкновенные чувства - чувства объятий и ощущения человеческого тепла, которое дарят тебе бескорыстно; это похоже на теплую ванну после тяжелого дня или на то, как мама гладит тебя по волосам в детстве перед сном. Ощущение абсолютного умиротворения и спокойствия.

Живу на крайнем севере. Всю жизнь боюсь темноты, чувствую себя некомфортно. Очень тяжело приходилось, особенно с нашими полярными ночами. Когда мне было 14, нам отдали старенькую толстую кошку, которая больше не могла оставаться в старой семье. И она стала моим спасением. Стоило проявить к ней капельку заботы, она стала спать со мной на одной подушке, убаюкивая своим мурчанием, провожала по квартире в темноте, когда нельзя было включать свет, встречала на пороге квартиры. В этом году она умерла, я безумно скучаю. Темноты теперь не так боюсь, но что это теперь меняет, когда верного друга рядом нет.

Мне 28 лет, с шести лет у меня сильные нервные тики, насчёт которых доктора пророчили мне улучшение состояния. Только ухудшение идёт год от года с такой скоростью, что мне страшно. По причине даже лёгкого стресса или просто так у меня дёргаются руки, ноги, плечи, спина, я издаю странные звуки, резко дышу или фыркаю. Многие из тиков очень болезненные, но все они отравляют мне жизнь. На меня пялятся люди в транспорте, на улице, всю жизнь в школе и на работе. В меня тыкают пальцами и взрослые, и дети, от меня отсаживаются в транспорте, потому что людям кажется, что я ненормальная. А я совершенно нормальная, просто я не могу контролировать это дерьмо. Я красивая девушка, хорошо выгляжу, но очень тяжело не обращать внимания, когда на тебя оборачиваются и пялятся, потому что ты странно себя ведёшь, и потому что люди — невоспитанные невежественные дикари. И вот месяц прошёл, как я узнала, что у меня синдром Туретта.

Говорят: "Цени школьные годы! Не торопи взрослую жизнь, ещё будешь жалеть и вспоминать с радостью!" Все мои друзья и одноклассники отмахивались, а я ценила. Я начинала скучать по школе, ещё не закончив её, ходила туда с радостью, хотя были и тяжёлые моменты. Мне нравилось! Так какого хрена это не зачлось? Как бы я ни ценила школу, она всё равно пролетела как один миг. В своей голове я всё ещё в одиннадцатом классе, и мысленно приходится добавлять годы, прошедшие в университете, ко всему, что происходит. Приезжая домой, я забываю, что больше не живу с родителями. Моя младшая сестра идёт в школу, а я думаю: "Как? Ты только недавно научилась связно говорить!" К чему все эти слова про "цените школьные годы". Они ничего не дают. Они не замедляют время и не облегчают боль от разлуки. Тот, кто это придумал – лицемер, не подозревающий, что его совет свысока ничему не поможет.

Моим бабушке с дедушкой перевалило за 85, живут очень скромно, всю жизнь жили по принципу - всё отдавать детям, копят свою мизерную пенсию, отказывая себе во всем, чтобы отдать внукам. Не могу себе позволить взять у них копейку, пытаюсь их чем-то побаловать, купить медикаменты и необходимое в дом, а моя сестра приходит к ним раз в году, плачет, как ей жить тяжело, и они отдают ей все свои сбережения, а самим потом кушать нечего. Как можно себе морально позволить так себя вести…

Бабушка приехала из деревни в Ленинград поступать в институт. 1939 год. Сирота круглая, с собой из вещей — два платья. Поступила в педагогический. отучилась два года — началась война. Осталась в Ленинграде, прошла добровольцем на фронт. Она работала санитаркой (медсестрой) на Дороге Жизни. В блокаду начала курить, говорит, курение голод заглушал. Очень морально тяжело было — в Ленинград постоянно машины по Ладоге отправляли, как лёд устанавливался. Но фашисты, естественно, бомбили, бабушка после обстрела выезжала на место, но часто и спасать некого было — машины с людьми в воду проваливались и тонули. Однажды бойца раненого вывозили, потерял много крови, замерзал. Бабушка сняла полушубок и его накрыла, сама ехала в одной гимнастёрке. Она невысокая была, поэтому крупных бойцов тяжело было тащить. Говорила: "Тащишь и плачешь от тяжести, а куда деваться, спасать надо".

Я знала многих стариков. Не только своих многочисленных родных, со многими общалась на студенческой практике в глухих деревнях русского севера. Была одна информантка, бабушка 1929-го года рождения. Её семья жила в Ленинграде. Когда началась война, мужчины ушли на фронт, женщины остались трудиться в тылу, а детей попытались эвакуировать (успели, как мы помним, не всех). Та бабушка отправилась в эвакуацию. По дороге поезд разбомбили. Погибло много детей, а тех, кто выжил, расселили прямо где это случилось, по близлежащим деревням. Когда до города дошла весть о поезде, женщины побросали станки и поехали искать своих детей. Нашу бабушку её мама нашла. Так и жили они в той деревне, где через 75 лет я с ней познакомилась. Была другая бабушка-информантка, 1919-го года. Она ворожила, и некоторые односельчанки, лет на двадцать младше, её недолюбливали. "Шурка-то, – говорили, – чего так зажилась-то?