Старые Истории про общество

Успешно работаю в большой компании: мероприятия, фуршеты, деловые встречи и поездки. Все бы ничего, но с детства психологический деффект - в стрессовых ситуациях сильно тошнит, неважно кушал или нет. И пока мои коллеги наслаждаются фуршетом в душной толпе и обсуждают с партнерами проекты, я переживаю настоящий Сталинград, задыхаюсь и высматриваю ближайшие пути отступления (туалет или выход). Оказалось, что я такой не один, определить нас можно по стаканчику водички (все время пьем, чтоб не задохнуться) и отрешенному взгляду. Такое вот тайное общество.

В метро девушка ехала с абсолютно голым торсом (время 5: 40). Что это — вызов обществу, нетерпение к жаре, или простая забывчивость…

От моего знакомого ушла невеста, с которой они прожили четыре года, два из которых она работала и тянула его на себе, живя в общаге. А он говорит, что страдает от панических атак, когда находится на улице, в обществе, хотя за пивком в магазин сходить может. И искренне не понимает, почему она ушла.

Работаю в госорганизации со штатом в 300 баб. Непосредственно контактирую с немногими, но напрягает одна особа лет тридцати пяти с тремя детьми, мужем-ментом и мамкой-начальницей одного из отделов. Вернее, я ей завидую. Завидую её отношению к жизни: хамскому поведению с коллегами, работой на пофиг, постоянными телефонными разговорами. Тому, что мужик трахает и оплодотворяет, на его же деньги и живут; разговорам о том, что пили, что жрали, на диване лежали. Завидую тому, что у нее все есть, и для общества она полноценная личность. А я же много работаю, много читаю, путешествую, но по сравнению с ней ущербная.

У меня образование 9 классов, но я спокойно могу провести экскурсию по Третьяковской галерее, подискутировать о теории струн и корпускулярно-волновом дуализме, медицине и психиатрии, истории религий и многом другом. Знакомые удивляются, какая я умная, и спрашивают, что за образование, а я каждый раз вру, что училась на пиарщика, ибо сказать правду очень стыдно. И стыдно жить в обществе, которое считает людей без корочки о высшем плебеями и людьми второго сорта.

С раннего детства у меня ОКР тяжёлой формы. Каждый день начинается с панической атаки и заканчивается ей же. Стоит лишь кому-то не взять трубку, как я уже натурально переживаю его смерть. Привыкла к несуществующим болезням. Я не смеюсь и не улыбаюсь, я не плачу и не злюсь. Я навсегда заключена в плену собственной болезни. Таблетки и специалисты бессильны. На сегодняшний день я абстрагировалась от общества, плотно сижу на наркотиках и отрицаю человеческие ценности.

Моей маме 54. Она занимается йогой и способна делать много сложных асанов; она знает английский язык и путешествует по всему миру, особенно ей нравится Юго-Восточная Азия. У нее легкое отношение к жизни, искромётный юмор. У мамы свой бизнес, две квартиры. Но для общества все ее заслуги меркнут, потому что она полная. Ненавижу эти стандарты и радуюсь всей душой, когда вижу, что индустрия моды медленно, но все же поворачивается в сторону естественности.

Мужик. Есть борода, мотоцикл, любовь к металлу и багаж жизненного опыта, в котором было и море алкоголя, и беспорядочные половые связи, и игра на басу в нескольких группах, и много чего еще, чем в обществе не принято гордиться. В последнее время стал мне больше дорог домашний уют и семья. Очень полюбил готовить. Особенно выпечку. Кексики и всё такое. Сложно передать ту гамму чувств, которую испытываю, когда дети, четыре и два года, уплетают приготовленное тобой, а потом обнимают и говорят, что было вкусно...

Живу уже год в Германии и когда начинаю тосковать по родному городу (сам из Прибалтики), просто иду в воскресенье в единственный магазин, который работает в этот день на весь город. Так как это центральная станция, тут собираются все сливки общества. Давка, беготня, очереди — всё, как мы любим. После такого приключения вспоминаю, как же я ненавижу людей.

Муж работает в соцзащите. Навидался всякого, уже привык давно, выработался определенный принцип, как у многих в этом деле — эмоции прятать, постараться относиться ко всему спокойно. Он и сам человек холодноватый. Как-то ввалился домой чуть ли не в истерике, рыдает. Перепугалась, спрашиваю в чем дело, а он только головой мотает и сказать ничего не может. На другой день рассказывает, что приехали, там родители — алкаши страшнейшие, дно общества, а у них мальчики-близнецы. Классика жанра, но мужа поразили их глаза — "столько в них было, — говорит, — благодарности, когда их нормально покормили, и одновременно недоверия; мандарины впервые ели вместе с кожурой". Муж всеми правдами и неправдами добился, чтобы алкоголиков лишили родительских прав, много недель носился по разным инстанциям. Никогда не думали, что станем родителями аж двух Маугли. Очень сложно, но положительные сдвиги есть. Воспитываем родных девочек-близняшек и усыновленных.

Все мои знакомые и друзья считают меня выпендрежником, но все дело в том, что я получаю эстетическое удовольствие от поедания еды с приборами и как это положено в высшем обществе. Пиццу ем вилкой и ножом, десерт — десертной вилкой, спагетти — вилкой и ложкой. Прям представляю себя лордом из 19 века. Они все смеются(

На мне клеймо. В 16 лет на меня напал пьяный мужчина, срывал одежду, попутно бил по лицу и голове, рассказывая, что сейчас будет хорошо. Никто не пришёл мне на помощь, хотя был день, детская площадка. Набравшись смелости, я ударила его в пах и толкнула. Как итог - он умер, ударившись виском о качели. Суд. Колония. Тюрьма. Все считают своим долгом, назвать меня отбросом общества и ничтожной тварью, убившей прекрасного отца двоих детей. Мрази. Ненавижу.