Истории про дом и семью

Мой кот - редкостный обжора. Кормим раз в 2-3 часа - ему все мало. А в семье у всех разный режим дня, отследить кормёжки сложно, и эта мохнатая скотина навострилась с жалобным мявом отлавливать на кухне свежепришедшего домой и терроризировать, пока не будет покормлен. Недавно, например, отец планово покормил его в 7 вечера, в 7.15 пришла я с учебы и была встречена умирающим от голода котом, а спустя ещё минут двадцать с работы пришла мама и повелась на тот же самый спектакль. Хитрый засранец.

В школе я была гулёной: пиво и сигареты, тяжёлая музыка... Была у меня подруга Катя — полная противоположность: скромница, тихоня и домоседка. Учились мы хорошо и поступили в один универ, окончили его. Я встретила мужа, хорошо выгляжу, устроилась на работу и вечера провожу дома в кругу семьи. Катька теперь бухает по-чёрному, потом два дня отходит, ночами по клубам шастает, меня променяла на друзей-алкашей. Нам обеим скоро 30 лет. Боюсь, что однажды нас расколдуют, и мы поменяемся телами обратно.

Бесят бабы, которые выходят замуж, всю жизнь натирают-намывают-настирывают-начесывают-наготавливают на всю семью и НОЮТ по этому поводу. Эдакие жертвы быта. И вечно пилят своих домашних: "Я тут для вас всё, а вы — козлы неблагодарные". И всю жизнь тыкают этим своего мужа и детей, припоминая до самой смерти. Так и хочется сказать: "Сними фартук, прекрати ныть, надень платье и стань уже наконец женщиной, тогда и муж с детьми захотят тебе делать приятное и помогать по дому".

С детства были сложные отношения с родителями. Однажды, когда мне было лет семь, после какой-то провинности мама сказала, что мы больше не можем так жить вместе, мне надо уходить, искать новый дом. Ожидала, что я расплачусь, буду обещать исправиться, но я лишь с грустью согласился и стал собирать вещи. Она думала, может, оказавшись за порогом, я запаникую, но я ушёл без оглядки, размышляя о дальнейшей жизни. Вскоре меня нашли и уговорили вернуться, но я продолжал придумывать планы побега.

Когда мне было 5 лет, мама узнала, что у папы есть вторая семья и четырехлетняя дочка. Родители развелись, папа ушёл к той семье, мама не разрешала видеться со мной, но он всегда приходил ко мне в детский сад, потом в школу. Иногда приходил с второй дочкой, мы с ней хорошо ладили. Мама вышла замуж за другого мужчину с дочкой моего возраста. Она с первых дней говорила, что теперь отчим — мой отец, а его дочка — моя сестра. Но вопреки её словам мы не смогли стать родными, точнее я не могла принять их, и они тоже не стремились сблизиться. В старших классах папа перевёл младшую сестру в мою школу, мы с ней очень сдружились. Мама была против, говорила, что она забрала у меня папу, а папа — предатель; говорила, что отчим — мой отец, и моя настоящая сестра живёт со мной. От злости она перевела меня в другую школу, но я тайно общалась со своей сестрой и ходила к ним домой играться с младшим братом, с мачехой сразу же нашли общий язык.

В детстве любимым развлечением было прыгать с сараев в сугробы. Спустя годы в семье зашла речь об этом. Папа рассказал, что так же прыгнул в снег и сломал ногу — забора не было видно. И его матушка еще всыпала ему (в деревне лишиться помощника — серьезная проблема). Удивляюсь, как мы вообще пережили детство. Еще ведь на строительный кран забирались, в дома под снос. И в реке с холодными течениями плавали без пригляда. В лес ходили без взрослых, по свежему льду бегали. Везунчики.

Живём в большом доме на две семьи – родители жены и мы, каждой по своему этажу. Как же достала тёща, что бы я ни сделал – все не так да не это. Забил, в итоге никаких больше строек, построек, гостевых домов, летних кухонь. Пусть знает, как отбивают желание. Или пусть ебется сама, нанимает людей, решает вопросы сама, а я, пожалуй, потом вслух все обосру.

Читаю истории про теплые отношения братьев и сестер и грущу. Мой брат не помнит, когда день рождения у моих детей, понятия не имеет, как я живу, о какой-то помощи и говорить не приходится. Ему просто пофиг. Я для него никто. А всё после одного случая. У нас отцы разные: его отец замечательный, а мой — алкоголик. Умер брат моего отца и оставил мне квартиру в Питере. Мне, потому что у него семьи не было, я его единственная племянница. Со стороны брата начались вопли: "Ей — всё, а мне — ничего", "У меня жилья нет, а у неё есть квартира уже". А я ездила в незнакомый город одна, организовывала перевоз тела, вернее двух тел, потому что уехавший отец жёстко забухал там. Муж был дома с больным ребёнком. Да, чёрт возьми, продали мы эту квартиру и выплатили ипотеку, и ещё осталось. Но ни одна недвижимость не стоит семейных отношений.

Я два года страдала от депрессии. Тяжелой депрессии. Ходила к специалистам, лечилась, но все равно возвращалась к начальной точке. В конце это чуть не закончилось суицидом. Остановилась. Мне просто стало страшно. Страшно за семью, друзей. Страшно умирать. После этого повезли за границу, назначили новую терапию и привели в норму. Но даже спустя годы я никогда не забуду глаза, лицо и слезы сестры, получившей мою «прощальную» СМСку, когда она приехала домой и увидела меня живой.

Кажется, я понял, как становятся маньяками. Так получилось, что живу с роднёй, на общагу стипухи не хватает, помогать мне не собираются (да и не прошу). Дома никакого личного пространства, нас там пять человек в трёх комнатах, и в любой момент кто угодно может подойти из-за спины, когда я за компом; постучаться в туалет; залезть ко мне в шкаф с личными вещами. Несмотря на тесноту, всё равно в общагу не отпускают, чтобы "сынок был на глазах". Ладно, думаю, к третьему курсу договорюсь. Не договорился, мирных переговоров не получилось — ор, скандал, "ты хочешь бросить семью". Всё равно съеду хоть тушкой, хоть чучелом, потому что очень далеко всё заходит. Дошло до того, что начали неконтролируемо раздражать телесные звуки и голоса родственников. Когда кто-то ест, хочется рот зашить, чтобы не слушать чавканье; то же самое, когда кто-то кхекает. Когда рядом чешутся, хочется с них кожу содрать; когда слышу в коридоре это отвратительное тапочное шарканье, готов сломать человеку ноги.

Хочу выучится на кальянщика и уехать работать и жить на побережье. Бросить семью и дом. Сын взрослый, поймет. Мне 36 лет и я не помню, когда была счастлива последний раз. Мало что с самого начала жизни меня прессовали в родительском доме, так и от мужа никакой моральной и материальной помощи не было, одни истерики и капризы. Чувств не осталось никаких. Жаль, пса с собой не возьмешь, но я найду ему хорошую семью. И вперед, к свободе.