Длинные Истории про войну

Гостил с семьёй, как обычно, летом в деревне у деда, которому тогда уже перемахнуло за 90. Вечером смотрели по телику фильм «Долгая помолвка». Дед в полудрёме сидел с нами, и я был уверен, что он не следит за сюжетом, ибо всегда недолюбливал иностранные фильмы. Но когда на очередной рекламе выключили звук (из-за дедовой глуховатости он обычно был на полной громкости), дед вздохнул и сказал: «М-да, твой-то дед на войне был точь-в-точь, как тот Муха (Селестен Муха — эпизодический, но яркий персонаж этого фильма)! — а дед продолжал. — Шустрый и хитрый был пройдоха. И болтливый впридачу. Кому хочешь зубы заговорит, а под шумок — свои делишки провернёт. Но товарищем был хорошим... Многих однополчан не раз и не два выручал от смерти, холода и голода спасал». Меня немного напрягло, что дед говорил о себе в третьем лице, но перебивать его я не стал, поскольку о войне он рассказывал крайне редко и неохотно. Но дальше пошло и вовсе неожиданно: «Погиб он в штрафбате в 44 году.

Я, как и большинство, утром в общественном транспорте задаю про себя вопрос: "Куда спешат бабульки, какие такие срочные дела толкают их в пиковые часы создавать неудобства и себе, и другим?" Недавно мороз был ниже тридцати, но мне пришлось срочно очень рано ехать в центр нашего города на автобусе. По времени примерно 25 минут. Управилась со своими делами быстро, обратно решила ехать на маршрутке. Мороз крепчал, я села в почти пустую "Газель". Водитель ждал заполнения салона, но в нашу сторону народа было мало. Примерно пятой по счёту в салон зашла старушка, хорошо одетая, бодренькая такая. Уселась и с живым интересом начала озираться по сторонам. Все с нетерпением ждали отправления маршрутки, раздражало это ожидание, ведь во время движения в салоне становится намного теплее.

Я знала многих стариков. Не только своих многочисленных родных, со многими общалась на студенческой практике в глухих деревнях русского севера. Была одна информантка, бабушка 1929-го года рождения. Её семья жила в Ленинграде. Когда началась война, мужчины ушли на фронт, женщины остались трудиться в тылу, а детей попытались эвакуировать (успели, как мы помним, не всех). Та бабушка отправилась в эвакуацию. По дороге поезд разбомбили. Погибло много детей, а тех, кто выжил, расселили прямо где это случилось, по близлежащим деревням. Когда до города дошла весть о поезде, женщины побросали станки и поехали искать своих детей. Нашу бабушку её мама нашла. Так и жили они в той деревне, где через 75 лет я с ней познакомилась. Была другая бабушка-информантка, 1919-го года. Она ворожила, и некоторые односельчанки, лет на двадцать младше, её недолюбливали. "Шурка-то, – говорили, – чего так зажилась-то?

Нас на одной лестничной площадке было две, практически одинаковые пролетарские семьи - родители и по двое сыновей с разницей в возрасте в 9-10 лет. Но какие разные у детей сложились судьбы! У соседей - братья 1970 и 1980 годов рождения. У нас - я с 1972 и брат с 1981 годов. Старший сын соседей застал Афган. Вернулся оттуда с общим выводом войск вроде бы внешне невредимым, но... С гепатитом, с туберкулёзом и с наглухо двинутой от психологической травмы головой. Оказавшись у себя на родине со своими болячками совершенно никому не нужным и неприкаянным, в начале 90-х он связался с рекетирской бандой, был посажен и тихо зачах в СИЗО от своего туберкулёза. Я же, призвавшись в армию, отслужил спокойно два года в соседней с нашей области. Разве что страна, на верность которой присягал, за это время существовать перестала. Младший сын соседей ушёл в армию и тут же, через три месяца попал в горнило Чечни, где и пропал на долгие пять лет.

Для меня самый сильный человек - мама. Всю жизнь она посвятила мне. Когда мне не было еще даже года, нас кинул мой отец и ушел к другой семье, которая, оказывается, была еще до нас. Когда я была совсем маленькой, меня приходилось одевать в секондах, потому что денег не было. Мама тратила всю зарплату на пюрешечки и каши мне и не ела мясо, потому что не на что было купить. Ела овощи, доедала за мной. Работала с утра до ночи, поэтому меня постоянно отдавали бабушке под присмотр. Каждая мамина командировка была для меня истерикой. Я садилась под дверь и, рыдая, ее не отпускала. Когда я подросла, умер ее отец - мой дедушка. Начались войны за наследство. Мой дедушка очень любил маму, а бабушка всегда любила дядю, поэтому дяде с его женой и моим двоюродным братом досталась отличная двухкомнатная квартира, а мы с мамой ютились в однокомнатной малюсенькой квартирке, которую мама снимала. Наша прабабушка прикинулась больной, лишь бы бабушка уехала к ней и отдала свою квартиру маме.

Я закончила педагогический институт в этом году и, что удивительно, работаю по специальности. Я - преподаватель мультипликации в государственном детском учреждении и я обожаю свою работу. Я обожаю детей, я боготворю детей, я вижу в детях гениев, потому что дети - гении. Все, без исключения. Мы делаем с ними мультфильмы и иногда я плачу, когда читаю сценарии, написанные ребятами, которым по 8 лет, по 10, по 14, там нет ни пошлости, ни грязи, ни войн, ни насилия. Там есть простые детские проблемы и вопросы. Почему люди не могут жить мирно? Почему взрослые ругаются? Почему мама и папа развелись? Почему меня опять наказали, когда я просто хотел помочь маме помыть посуду и случайно разбил тарелку? Почему? Они сами ищут ответы, они визжат и хлопают в ладоши, когда видят как под камерой оживают картинки, как оживают их мысли и чувства.

Мой дед до выхода на пенсию работал на севере, и поэтому имел своеобразный рабочий график. После нескольких месяцев работы, он прилетал в отпуск домой недели на три-четыре. Жил он в то время с нами в одной квартире и много времени проводил со мной. Мы смотрели фильмы про войну, играли в шашки и шахматы, много общались. Но была у деда одна проблема - он был алкоголиком. Для маленького меня это было лишь тактическим преимуществом - я мог выигрывать деда в шахматы только тогда, когда он был пьян. Чем дольше он находился дома, тем хуже становились дела в семье, но затем приходило время улетать обратно на север, и всё вновь становилось на свои места. Этот день сурка продолжался до тех пор, пока он не вышел на пенсию. Благодаря работе на высокой должности в суровых условиях, дед получал неплохие деньги, и он даже периодически помогал нам материально. Но пить так и не бросил. Пару лет назад всем родственникам это дело надоело, и мои родители сняли деду отдельную квартиру.

Это произошло в конце 90-х на юге нашей страны. Я работала в маленьком магазинчике одежды. Утро, ноябрь, погода - хуже не придумаешь: ледяной ветер, сильный дождь. На улице ни души, даже машин нет. И тут заходит парнишка лет 19-ти, худой, сгорбленный, вид запуганный и жалкий. Стоя на пороге, начал быстро и часто кланяться, здороваясь. Потом, заикаясь, стал объяснять, что он солдат, воюет в Чечне, а сейчас сопровождает раненого солдата в военный госпиталь. У раненого вся футболка пропиталась кровью, а купить другую у них денег нет, дали только на бензин. Не могла бы я по доброте душевной подарить парню самую дешевую футболку. При моей тогдашней зарплате в 900 р. я подумала, что смогу позволить себе подарить футболку за 40 р. , и согласилась. Тогда он, видимо, сам удивившись своей наглости, попросил еще и три пары носков, так как их носки прохудились до невозможности. Прибавила к своим расходам 3 пары носков по 10 р.

Старшая сестра отправилась сопровождающим с мужем на лечение в Израиль. Серьёзные проблемы. Они попросили меня о невозможном: присмотреть несколько месяцев за их тремя детьми, то бишь моими племянниками 15, 12 и 7 лет. Я искала альтернативы, как могла, ломалась, упиралась, но в итоге согласилась. Их перевезли ко мне в город, чтобы не пришлось бросать работу, дали денег, конечно, промыли детям мозги, чтобы вели себя хорошо. До этого я общалась с ними только по скайпу на праздники с нагоняя сестры. И вот у меня в квартире трое инопланетян, которые постоянно ругаются, хотят есть, шумят, захватывают мой ноут, пачкают всё и постоянно хотят куда-то гулять. Им скучно, видите ли, сидеть дома и торчать во дворе целыми днями. Первые недель шесть были адскими. Младший проглотил 2 рубля на спор с соседскими спиногрызами. У племянницы впервые пошли месячные. Старший постоянно грубит и отказывается убираться за собой.

Мой дед 38 года рождения. Детство, сами понимаете, не сложилось. Однажды он мне рассказал одну историю из своего детства. Предыстория: семья моего деда состояла из мамы и двух сестёр. Отец не выжил, сутками работал где только мог, сам почти ничего не ел, все в семью, детям. Истощение. Так вот однажды к ним в дом ворвались два фрица и сказали, что будут у них какое то время находиться, а семья если хочет, то может остаться. Женщине с 3 детьми идти, разумеется, было некуда. Остались. Дело было зимой, перед Новым годом. Немцы решили поздравить малышей и подарили им по кусочку мыла. Мыло было не простое, а с ароматом яблока. Такое тогда люди себе даже представить не могли. Дед сначала не понял, что это, но пахло вкусно и давай его наминать. Они конечно ему объяснили, что это. Когда он мне это рассказывал у него катились слёзы, ведь для него это одно из ярких и приятных моментов из детства. Кто бы мог подумать, что фашисты и оккупанты могут быть человечны?

Моя прабабушка стала вдовой после того, как её мужа убили во время войны, ей пришлось воспитывать детей (сын и дочь) в одиночку. После того, как эта дочь выросла и успешно вышла замуж, она родила дочь, а после - сына, да вот через десяток лет её муж (мой дед) под влиянием проблем повесился в туалете, бабушка осталась вдовой. Моя мать жила с папой душа в душу 24 года, но жизнь дала пинка, и отец спился, после чего умер от цирроза печени, у мамы остались я и брат. Я жутко боялась за себя, ибо знала всю эту цепочку с вдовами, потому решила, что останусь лучше в одиночестве, но в 20 лет влюбилась до безумия и вышла замуж. В таком случае я решила не заводить детей, но "система защиты" подвела, и я родила двойню. 15 лет всё было прекрасно. Я ждала мужа со смены, и тут звонок. Сказали, что шахта обвалилась, там был мой муж. Больница, надежды, что его вытащат с того света, страдания и ожидания. Он погиб, я вдова с двумя детьми. Дочь выросла и нашла себе прекрасного мужа.

Когда мне было 20 лет, меня, как старшую, отправили жить к бабушке, чтобы я за ней ухаживала. Бабушке это не понравилось, она привыкла жить одна, но это я поняла немного позже. Попрекать меня продуктами бабуля не могла, поскольку деньги на них давала мать. Поэтому была у нас "туалетная война". Сначала меня попрекали, что я слишком часто моюсь, счета за воду приходят большие, это при том, что мать давала деньги и на коммуналку тоже. Смывать за собой бабуля перестала из принципа, каждый раз меня поджидал "сюрприз". Потом бабуля начала караулить, когда я соберусь посетить "тронный зал", и начинала туда ломиться со словами: "Мне приспичило, вылезай быстрее". Если она засечёт, что я туда направляюсь раньше, чем я успела зайти, считала своим долгом прошмыгнуть туда первой и угнездиться на несколько часов. Что она там делала — не знаю. Я смекнула и начала делать вид, после чего на эти несколько часов оставалась в свободном от бабули пространстве.